author Смотрю на современных мальчишек – скоростные, весёлые, шумные, фонтаны энергии. Их невозможно не услышать и не заметить. Ты был совсем другим ребёнком – с самого раннего детства сам себя занимал, был спокойным и милым.
Когда ты только начал сидеть – пришло время отпускать тебя играть на полу, чтобы не свалился с кровати. Помню, у меня было такое чувство, как будто я что то святое под ноги бросаю – настолько непривычно было тебя сажать на пол. Любимого, драгоценного, до этого обитавшего только на ручках и в кроватке.
Достаточно было положить вокруг тебя много игрушек, и можно было спокойно идти на кухню готовить. Ты игрался подолгу, не требуя от взрослых развлекать и веселить. В этом смысле было легко. Хотя и капризничал, как же без этого.
Самыми тяжёлыми сейчас вспоминаются твои болезни. Всегда они сопровождались моим диким страхом и ужасом – все боялась упустить момент, просмотреть что то критическое… А когда ты вырос – я успокоилась. Уже большой, уже можешь сказать где болит, и не такой слабый, как был младенцем. Я думала – раз Господь позволил тебе жить с таким сердечком, то уже не заберёт. Расслабилась. А вон оно как обернулось…
В канале можно общаться,
получать кучу положительных эмоций,
много женской полезной информации,
подписывайтесь
Мой канал, там интересно
И рос ты у меня нежным, чутким, ранимым. Никогда никому плохого не делал, а если обижали на детских площадках – очень глубоко это переживал. Не мог относиться легко, как другие дети, – подрались и тут же помирились.
Как же душа моя болела, видя эту чистоту и беззащитность! Я оберегала твою светлую душу, одновременно разрываясь на части от понимания, что жить тебе с ней будет очень трудно. Я думала, что нужно тебя отдать куда нибудь, чтобы научили хотя бы защищаться. Но потом поняла, что не стал бы ты туда ходить.
Ты даже отказывался есть земную пищу. Мясо не ел никакое, категорически. Только совсем маленький, пока не понимал. В нашем рационе было всего наименований пять того, что ты мог есть, и невозможно было заставить попробовать новое. Это была ещё одна моя большая проблема.
Всегда с мамой, всегда под крылышком, мой любимый птенчик. Непреодолимая сила не давала мне поступать по другому. Я старалась отдать самое лучшее, насколько могла. Целовала бесконечно. Говорила о любви. Позволяла все, что не опасно. Покупала практически все, что ты хотел, – лишь бы только радовать. Даже когда все вокруг говорили: “Балуешь!”
Ты наотрез отказывался покидать мою кровать, хотя все вокруг говорили, что это уже не нормально. Какое счастье, что я никого не слушала! Не мучила тебя, не отказывала в самом необходимом. Все, что тебе было нужно, – мама рядом и любовь. И мы спали вместе до самого последнего дня. И это было невероятно трогательно. Как ты теперь без меня…
Нет, ты не был избалованным. С благодарностью принимал подарки и никогда не был наглым. Как и твоя сестра, Настя. Я тоже старалась не пользоваться запретами, хотя не все понимали. И доченька тоже выросла тонкой, глубокой и благодарной.
Удивительное дело. Я недостойна таких прекрасных детей, как вы. Странны и непонятны пути Господни. Таких чудесных вас мне дал… Только жаль, что сыночка совсем ненадолго…
Милый мой, как мы с тобой любили друг друга! Я чувствую себя осиротевшей. Мне очень тебя не хватает, любимый мой комочек. С умилением глядя на тебя, я думала: “Поскрёбышек мой прекрасный… Как я успела родить тебя…” Буквально через пару лет уже не смогла бы. И была уверена, что ты со мной навсегда.
Знаешь, чего я боялась больше всего все эти 8 лет? Что подведёт моё здоровье и со мной что то случится, а ты останешься совсем один. Эти мысли приводили меня в ужас, и я постоянно молила Бога: “Только не забирай меня от него! Позволь мне быть с сыном столько, сколько ему нужно! Хоть бы на ноги поставить, школу с ним пройти…”
А планы на нас были другие… За многое мне теперь себя корить, за многое обвинять. Хотя есть ли в этом смысл? Ничего не исправить и тебя не вернуть. Может быть, так лучше? Тебе здесь было бы невыносимо тяжело. Пытаюсь представить твою взрослую жизнь и не могу. Слишком открытый, слишком честный, слишком ранимый, простая, как истина, душа. Ангел мой.
Даже общаясь в интернете, ты не мог понять, почему другие дети жестоки, почему обманывают и пишут гадости. Плакал. А у меня разрывалось сердце от твоих слёз. Как объяснить, как уменьшить твою боль? Сколько вопросов мучали меня ежедневно…
А как умилительно ты крестился, все время путая плечи, и шептал за мной: “Господи, помилуй”… Всегда у тебя было трепетное отношение к Богу, хотя в церковь мы ходить перестали… То некогда, то лень. Мы слишком заняты, силы нужны на другое. А что важнее – работа или храм – большой вопрос… И ответ вроде понятен, а все равно живём неправильно.
Твоя душа словно понимала, что самое важное, что самое ценное. Ты иногда говорил такие взрослые вещи, что мы с дедушкой открывали рты. С самого детства, когда ты ещё не умел говорить, разные специалисты уже видели у тебя высокий интеллект. А когда он ещё сочетается с чуткой душой… Это вообще не земное. Здесь так жить нельзя. Просто не выживешь.
Вся жизнь вокруг напоминает о тебе. Здесь купила бы любимую картошку фри. Здесь мы гуляли, а там покупали игрушки и мороженое. Только никто не встречает дома: “Мамочка! Ты приехала! Ты мне что нибудь купила?” И никто не говорит: “Я люблю тебя больше космоса!” Я так хотела избежать одиночества, когда выросла дочь. Ты делал нас семьёй. А теперь я одна. Слава Богу, есть папа, но почему то все равно чувство одиночества такое острое… Доченька тоже рядом, поддерживает, но она уже давно живёт отдельно.
Ты нужен Богу больше. Такой удивительный, такой прекрасный. Твой мир – светлый, чистый и добрый, как твоя душа. Он точно не здесь. Мне подарили немного света, немного солнца, немного любви. То есть нет, очень очень много, но так не надолго… Позволили побыть счастливой. Подержала сокровище, и хватит.
Судьбу, видимо, не обманешь. Я смотрела на тебя и радовалась, что наконец урвала победу у жизни. Незаслуженное ты моё чудо. Незавоеванная награда. Будь счастлив там, сынок. Я рада уже тому, что ты не будешь здесь страдать.
